since writing is now outdated (с)
Название: Альтернативный метод
Автор: Djulian-of-Amberus
Фэндом: The Elder Scrolls V: Skyrim
Жанр: гет
Рейтинг: G
Персонажи: Ульфрик Буревестник/Элисиф Прекрасная, Галмар/Рикке, Джулиан Ледяные Жилы(м!Довакин-аргонианин), Туллий
Предупреждения: AU, возможен ООС
От автора: Как и в прошлом случае, увидел заявку значительно позже появления идеи. Сама заявка была опубликована на 1м Скайримском фик-фесте на BFC:
1. Ульфрик/Элисиф
2. агнст и противоречивая любовь
3. хэппи энд.
За сим откланиваюсь и приглашаю к прочтению:
Вы точно хотите прочитать?4Э 402, 20 Первого зерна, 21.30. Походный шатёр Ульфрика Буревестника, Хаафингарский лагерь Братьев Бури.
- Скажи честно, Ульфрик, ты что-нибудь испытываешь к Элисиф?
Под пристальным, сверлящим взглядом аргонианина говорить тяжело. Чертовски тяжело. Если соврёшь – почувствует, у них на это нюх. А правда… Лучше уж сразу – кинжалом в сердце.
Ульфрик колеблется. Храбрый на публике, здесь он откровенно пасовал. Не знал, что говорить. То ли признаваться, то ли нет. Впрочем, Довакин, сидевший напротив, не торопил мятежного ярла – напротив, спокойно смотрел, не моргая. Зрачки его даже не двинулись. Лишь губы шептали что-то беззвучно, да чёрное оперение на голове немного подёргивалось – Драконорождённый нервничал. Ещё бы – завтра им предстоял штурм Солитьюда, хорошо укреплённой крепости, последнего оплота Имперского легиона в Скайриме. И не кто-то там, а именно Джулиан был назначен на должность командира передового отряда, который с рассветом должен был завязать бой с частями гарнизонями, выдвинутыми в пригороды. «У него ещё хватает спокойствия говорить о чьих-то чувствах,» - про себя удивился ярл.
- Испытываю. И что?
- Даэдра раздери, так это же прекрасно! – Аргонианин резко вскочил с кресла, глаза его на секунду будто загорелись. – Если использовать чувства в благородных целях, то может получиться весьма неплохая комбинация… Гений, Ульфрик, гений!
Не дожидаясь ответа, Довакин выскочил из походной палатки Буревестника. Последний решил не преследовать ящера – когда тот загорался какой-либо идеей, его, во-первых, лучше было не отвлекать, а во-вторых – не догнать. И откуда только в нём берётся сил на такой длинный– сверкающие пятки аргонианина уже давно скрылись за поворотом дороги - спринт? Это в крови у всех аргониан, или только у данного конкретного? Наверное, первый вариант более вероятен. В таком случае понятно, почему они всегда всем проигрывают – разбегаются по своим делам в ночь сражения, а потом, сонные, не могут отличить врага от друга.
- Галмар!
Впрочем, спят перед сражением не только ящеры. Второй по значимости полководец Братьев появляется в полном боевом обмундировании лишь спустя две минуты. Прямо как по команде «Подъём!».
- По какому поводу столь раннее пробуждение?
- Джулиан опять смотался.
- И что? Ты считаешь это поводом для того, чтобы поднять меня ночью, да ещё что-то обсуждать?
- А ничего, что именно он – командир передового отряда? Или ты спросонья забыл об этом?
- А ничего, что он так каждую ночь бегает непонятно куда, и возвращается всегда точно в срок? Более того, если он убежал в сторону Солитьюда – то уверяю тебя, вряд ли в нашей с Империей битве ещё раз прольётся кровь.
- Подожди. Ты хочешь сказать…
- Именно так. Он пошёл на переговоры с Элисиф. Или с Туллием. Может, даже с обоими. Что с тобой? Ты рассказал ему про твои чувства к Элисиф?
- Да.
- Тогда , зная нашего чешуйчатого друга, могу сказать тебе, другого ожидать и не следовало.
- Меня смущает другой вопрос. Почему переговоры ведутся без моего ведома и участия? Он что, себя вожаком восстания возомнил?
- Он возомнил себя человеком, который поможет нам избавиться от излишнего кровопролития. Переговорщиком. И пусть он ведёт переговоры без твоего ведома, он, извини меня, делает это тебе во благо, а не во зло. Может, он даже приведёт к нам в лагерь Элисиф до начала сражения. Представь, какие перспективы! Имперский ставленник на престоле – выкрадена из замка и попала в наши руки, стала нашей заложницей. Вот будет потеха над рожей Туллия, когда он поймёт, какой удар нанесён по его самолюбию, ха-ха.
- Элисиф никогда не будет заложницей в моём лагере. Хотя, если Туллий будет сопротивляться, то мы, пожалуй, сделаем её почётной пленницей. Так сказать, арендуем на неопределённое время.
- Бери, что хочешь…
- И не отдавай обратно!
Приглушённый смех раздался в походном шатре ярла.
***
22.20. Мрачный замок, Солитьюд.
- Мы отстоим замок, Элисиф. Сорок тысяч человек Ульфрика ничего не сделают против наших пятнадцати. Мы просто перестреляем их, не высовываясь из-за стен. Запасы провизии и воды есть, измором не возьмут. А уж в открытом бою их неорганизованная атака разобьётся о наши стройные ряды.
- При Вайтране вы тоже так говорили, генерал. А что в итоге? Ваши войска просто не впустили в крепость. Нет, я не допускаю, что ярл Балгруф пошёл на сговор с мятежниками. И всё же он решил соблюсти такой нейтралитет, какой был вреден для нас, а не для Братьев. Более того, тогда количество было в вашу пользу – двадцать тысяч против десяти у Буревестника. И что? Стоило тому крикнуть что-то вместе с ящерицей, о существовании которой мы даже не знали, так наши первые ряды сразу же были сметены! Более того, нас едва не разгромили, и если бы Ульфрик в последний момент не прекратил преследование… Я не знаю.
- Генерал, ярл права. Мы должны попытаться пойти на переговоры. На их стороне – весь Скайрим, и даже в Солитьюде находятся сочувствующие, потому что идея слишком уж неплоха. Мы так и не поняли, что народу нужна идея. Идея, не вычитанная из книг, идея составленная не самыми лучшими умами стратегов. Народу нужна идея, которая понятна даже безграмотному, которая придётся близко к его сердцу, за которую он будет сражаться. У Ульфрика есть такая идея – Талос. А у нас что? Мы боремся против веры. Против веры, которая в тоже время – наша вера. Мы боремся против себя, генерал.
- Вы на его стороне, легат?
- Никак нет, генерал. Он неправ ещё больше, чем мы – и я уверена, сам понимает, что натворил сейчас. Но за ним идут. За ним, за неправым – идут. А за нами, за теми, за кем правда – не идут. Потому что у нас нет идеи.
- В любом случае, на переговоры нужно идти не сегодня. Не успеем.
За воротами специально поставленный Брат Бури объявлял магически усиленным голосом: «Сдача до штурма – воля, первый выстрел – уже неволя, штурм – смерть». Его уже несколько раз пытались подстрелить лучники противника, но ни одна из попыток успехом не увенчалась, а моральное воздействие всё продолжало оказываться. Несколько человек уже перебежало к Ульфрику. И это – за одну неполную ночь. Что уж там говорить о многодневной осаде.
- Никогда не поздно. Генерал, легат – останьтесь в замке. Я пойду на переговоры сама.
- Но ярл, мы не вправе рисковать вашей жизнью, - возразил Туллий. – Если вас убьют, мы лишимся последней почвы под ногами – и что тогда?
- Меньше крови прольётся при штурме. И потом, за меня опасаться у вас нет оснований. Я слишком хорошо знаю своё владение, и пусть попробует кто-нибудь угнаться за мной по здешним тропам. Но, если вы так уж боитесь за меня, то пусть со мной пойдёт Рикке. Генерал, вы отвечаете за оборону города, и уж вашей головой мы точно рисковать не вправе. Если даже битва будет выиграна, то победа не будет стоить вашей жизни. Терять талантливого военачальника? Лучше уж сразу бросить Скайрим и весь Тамриэль на съедение этим эльфийским отродьям, Талмору и всему Альдмерскому Доминиону! Я помню, когда мы с Торугом были ещё отроками, с фронта каждый день несли вести: «Скайримский Легион генерала Туллия под угрозой окружения!». И каждый раз – только потому, что остальные силы Империи безнадёжно отступали. Как отступают они сейчас. Мы не вправе проиграть эту войну, потому что от этого поражения не оправимся уже никогда. Пусть я умру – но умру с честью, умру за свою страну. А эти… подохнут под талморскими мечами. Но прежде чем сдохнуть, вспомнят, кого надо было слушаться – и кого послушали они. Пусть умрут не с именем Ульфрика, а с моим именем на губах!.. – Перешла практически на крик Элисиф, но затем произнесла уже тихим, спокойным голосом. - До рассвета восемь часов. Очень хочется, чтобы этот рассвет не был кровавым, как сотни – до него. Пойдёмте, легат. Нам пора.
Две тени выскользнули из Мрачного замка и направились к потайному выходу, находившемся рядом с Восточными вратами. Впереди у них было пятьсот метров, и ещё семьсот – до лагеря Буревестника. А время поджимало – оставалось четыреста семьдесят девять минут до сигнала к атаке…
***
23.40. Восточные врата, Солитьюд.
Джулиан не торопился – крался, стараясь не спугнуть ни одной птички, не задеть ни одной веточки. Навыки, полученные им во время пребывания в Тёмном Братстве, пока спасали аргонианина. Но, увы, никакая маскировка не вечна – чуткий слух, присущий всем ящерам, донёс до нашего героя слова стражников: «Проверь, что там. Слишком мало перьев для птицы».
Что ж, пришлось пролить кровь. Двемерская стрела настигла сначала одного караульного, а следом – второго. Насвистывая, как ночная птица, аргонианин продолжил своё движение в абсолютной тишине.
Вся живая природа словно замерла. Вокруг не щебетала ни одна птичка, не крался подкарауливший оленя волк, да и самих оленей… Не было. Рога их не поднимались над зарослями кустарника. Даже самцы сверчков, которые уже должны были проснуться от зимней спячки, не звали самок трением лапы о лапу. Слишком тихо, чтобы красться неслышно. К счастью Холодных Жил, имперцы в этот день вели себя на редкость безалаберно – Восточные врата охраняло восемь человек, двое из которых уже были в лучшем случае без сознания. А остальные и вовсе заметить его не могли – стояли они на высоких крепостных стенах, с высоты которых можно было бы заметить разве что дракона, летевшего над деревьями.
В тоже время, с другой стороны ворот размеренно, спокойно, не волнуясь, шли две женщины – ярл Элисиф и легат Рикке. Их социальное положение позволяло не говорить каждому стражнику о цели прогулки в столь поздний час.
На потайной лаз же вообще никто не смотрел – все наивно полагали, что о нём никому не известно. Драконорождённый невольно ухмыльнулся и прошептал: «Неприступная крепость, неприступная крепость… У кузины императора завтра свадьба, а они даже не думают закрыть здесь всё так, чтобы мышь не проскочила, муха не пролетела. А тут семифутовый и четырёх-с-половиной пудовый ассасин лезет. Нет, работать становиться всё скучнее. Забыли, собаки, что Тёмное Братство живо, что не уничтожили его в Великую Войну. Охрану нанимать перестали. Ничего-ничего, послезавтра будет вам ваша иллюзорная безопасность». И, не вызвав шума, спокойно пролез в тайный ход.
В малюсеньком помещении, маленьком коридорчике, было как-то странно и даже уютно – стены обиты шкурами зверей, в выемках стояли кровати… Тут даже отхожее место было. «Эх, нищих бы сюда – им бы здесь уж точно было лучше, чем на улицах. Но нет. Наверное, для элиты города готовили, на случай успешной осады. Вон, как комфортабельно».
На этой мысли аргонианина прервали. Со стороны Солитьюда раздался какой-то шум. Недолго думая, Довакин запрыгнул в одно из углублений и затаился, надеясь, если что, застигнуть нежданных гостей врасплох.
Но врасплох был застигнут он сам – Элисиф, его цель, сама уходила из своей столицы. За ней шла легат Рикке. Шла, правда, спиной назад, хоть и оглядываясь по сторонам. Впрочем, стоило ей отвернуться в противоположную от Джулиана сторону, как он тут же выскочил из укрытия и приставил нож к горлу легата.
- Не дёргаться, - прошипел ящер. – Ярл, стойте на месте, не делайте глупостей. Я здесь не для того, чтобы причинить вам боль или убить.
- И для чего же тогда, проклятый солдат Бури?
- Я здесь для того, чтобы препроводить вас в лагерь Ульфрика Буревестника на переговоры. Он очень хочет увидеть вас, Элисиф. А мне очень хочется, чтобы вы с ним договорились. В противном случае, прольётся не ваша кровь, а кровь десятков тысяч ни в чём не повинных...
- Вы уже пролили слишком много…
- ZUL FO ZAH! Я Драконорождённый, и я имею право на уважение к своему слову. Поэтому, легат Рикке, извольте помолчать пару минут. Ярл Элисиф, Верховная Королева Скайрима, я прошу вас, своей драконьей кровью, и кровью всех моих драконорождённых предшественников прошу, прошу кровью Тайбера Септима или Талоса, прошу кровью Ремана Сиродиила, прошу кровью Алессии Святой – примите предложение о переговорах. Иначе вина может лечь и на вас. Разве вам этого хочется? Хочется, чтобы вас обвинили в погибели Империи, потому что ваше упрямство и упрямство ваших имперских же помощников позволило армии погибнуть? Я так не думаю.
- Я согласна, но при одном условии.
- Каково будет ваше условие?
- Я буду говорить только с Ульфриком Буревестником.
- Это ваше право. Легат, мешаться будете или нет?
- Не буду, - ещё слабым голосом произнесла Рикке.
- Тогда позвольте в знак извинения донести вас до лагеря на руках.
- А нас не заметят?
- Нет, стража здесь плохо видит. А те, кто видел хорошо, со стрелой в плече валяются близ ворот. Остальным можете выговор объявить. За несоблюдение должностных обязанностей, ага. Так, всё, теперь тише: увидеть – не увидят, а если услышат, то плохо придётся. И мне, и вам. Ярл, приоткройте, пожалуйста, выходной люк – у меня руки заняты немножко.
Выйдя на свежий воздух, трое направились к Хаафингарскому лагерю Братьев Бури.
***
21 Первого Зерна, 01.35. Хаафингарский лагерь Братьев Бури.
Каменный Кулак совершал уже ставший привычным ночной обход территории – это бывало всякий раз, когда Ульфрик вызывал его на совет командующих. Иногда, правда, это случалось по несколько другой причине.
До войны Галмар любил. А теперь, когда война пришла – чуть ли не ненавидит. Его возлюбленная, легат Рикке, с началом восстания Ульфрика ушла на сторону Империи. Как-то странно они расстались. Вроде бы, и уже не столь близкими людьми: один уходил в Ставку к своему ярлу, другая – к своему генералу. Но отказаться от чувства, когда оно взаимное и глубокое, очень трудно. Галмар и Рикке не смогли. Даже расставаясь, они обняли друг друга. Затем Каменный Кулак закрыл дверь их дома на два замка и засов, и пара разошлась. Встретиться они так и не смогли – даже в битве при Вайтране, кровопролитнейшем сражении войны, воевали на разных флангах. Это и причиняло душевную боль обоим. Оба часто вскакивали с постели, особенно перед важными битвами.
И сейчас был как раз тот момент, к тому же, сегодня встреча должна была состояться. Галмар всё ещё надеялся на мирный исход.
Со стороны Солитьюда показались три тени. Первую из них командующий узнал сразу же – то был Джулиан Ледяные Жилы, единственный аргонианин в лагере Братьев Бури. Вторая была мужчине неизвестна, а вот третья…
- Рикке?..
- Галмар?..
Они наконец встретились – те, кого разлучила война между их правителями.
- Я скучала.
- Я тоже.
Они никогда не говорили долго друг с другом. Что говорить, когда чувства нельзя передать словами? То, с какой силой они прижали друг друга к себе, казалось, будучи готовыми задушить в объятиях, в пояснениях не нуждалось. Джулиан и Элисиф молча стояли и смотрели на наконец воссоединившуюся пару. Лишь когда командующие скрылись в шатре, Довакин произнёс:
- Итак, воссоединение людей завершено. Теперь настала пора воссоединить государства. Прошу, шатёр Ульфрика.
- Проводите?
- Разумеется.
***
21.42, Походный шатёр Ульфрика Буревестника, Хаафингарский лагерь Братьев Бури
Войлоковая дверь отворилась? Наконец-то. Поскорее бы уже это всё закончилось. И война государств, и война с самим собой.
- Ваше Величество Король Скайрима, Её Высочество ярл Солитьюда доставлена в целости и сохранности. Разрешите идти?
- Иди. – Джулиан приложил хвост к правому виску и удалился. – Что ж, Элисиф, вот мы и встретились.
Ярл Солитьюда молча подошла и отвесила ярлу Виндхельма звонкую пощёчину.
- Тварь! Зачем ты убил Торуга? Зачем начал эту чёртову войну? Хочешь сказать, желаешь народу Скайрима блага? А ,Ульфрик? Зачем? – пауза. – Камаль, зачем это всё? Я же и так… я люблю тебя...
Элисиф, зарыдав, обняла Верховного Короля. Тот, заключив её в свои железные объятья, ответил:
- Теперь всё, что я делал, уже не важно. Важно то, что мы будем делать. Мы, Элисиф, а не я один и не ты одна. Теперь – мы вместе!..
Утром ворота Солитьюда распахнуться. Ульфрик Буревестник и Элисиф Прекрасная подпишут договор об установлении мира в Скайриме. Столицей будет официально объявлен Виндхельм, но государство останется в подчинении Империи. А уже через неделю будет сыграна свадьба – новых Верховного Короля и Верховной Королевы Скайрима.
Автор: Djulian-of-Amberus
Фэндом: The Elder Scrolls V: Skyrim
Жанр: гет
Рейтинг: G
Персонажи: Ульфрик Буревестник/Элисиф Прекрасная, Галмар/Рикке, Джулиан Ледяные Жилы(м!Довакин-аргонианин), Туллий
Предупреждения: AU, возможен ООС
От автора: Как и в прошлом случае, увидел заявку значительно позже появления идеи. Сама заявка была опубликована на 1м Скайримском фик-фесте на BFC:
1. Ульфрик/Элисиф
2. агнст и противоречивая любовь
3. хэппи энд.
За сим откланиваюсь и приглашаю к прочтению:
Вы точно хотите прочитать?4Э 402, 20 Первого зерна, 21.30. Походный шатёр Ульфрика Буревестника, Хаафингарский лагерь Братьев Бури.
- Скажи честно, Ульфрик, ты что-нибудь испытываешь к Элисиф?
Под пристальным, сверлящим взглядом аргонианина говорить тяжело. Чертовски тяжело. Если соврёшь – почувствует, у них на это нюх. А правда… Лучше уж сразу – кинжалом в сердце.
Ульфрик колеблется. Храбрый на публике, здесь он откровенно пасовал. Не знал, что говорить. То ли признаваться, то ли нет. Впрочем, Довакин, сидевший напротив, не торопил мятежного ярла – напротив, спокойно смотрел, не моргая. Зрачки его даже не двинулись. Лишь губы шептали что-то беззвучно, да чёрное оперение на голове немного подёргивалось – Драконорождённый нервничал. Ещё бы – завтра им предстоял штурм Солитьюда, хорошо укреплённой крепости, последнего оплота Имперского легиона в Скайриме. И не кто-то там, а именно Джулиан был назначен на должность командира передового отряда, который с рассветом должен был завязать бой с частями гарнизонями, выдвинутыми в пригороды. «У него ещё хватает спокойствия говорить о чьих-то чувствах,» - про себя удивился ярл.
- Испытываю. И что?
- Даэдра раздери, так это же прекрасно! – Аргонианин резко вскочил с кресла, глаза его на секунду будто загорелись. – Если использовать чувства в благородных целях, то может получиться весьма неплохая комбинация… Гений, Ульфрик, гений!
Не дожидаясь ответа, Довакин выскочил из походной палатки Буревестника. Последний решил не преследовать ящера – когда тот загорался какой-либо идеей, его, во-первых, лучше было не отвлекать, а во-вторых – не догнать. И откуда только в нём берётся сил на такой длинный– сверкающие пятки аргонианина уже давно скрылись за поворотом дороги - спринт? Это в крови у всех аргониан, или только у данного конкретного? Наверное, первый вариант более вероятен. В таком случае понятно, почему они всегда всем проигрывают – разбегаются по своим делам в ночь сражения, а потом, сонные, не могут отличить врага от друга.
- Галмар!
Впрочем, спят перед сражением не только ящеры. Второй по значимости полководец Братьев появляется в полном боевом обмундировании лишь спустя две минуты. Прямо как по команде «Подъём!».
- По какому поводу столь раннее пробуждение?
- Джулиан опять смотался.
- И что? Ты считаешь это поводом для того, чтобы поднять меня ночью, да ещё что-то обсуждать?
- А ничего, что именно он – командир передового отряда? Или ты спросонья забыл об этом?
- А ничего, что он так каждую ночь бегает непонятно куда, и возвращается всегда точно в срок? Более того, если он убежал в сторону Солитьюда – то уверяю тебя, вряд ли в нашей с Империей битве ещё раз прольётся кровь.
- Подожди. Ты хочешь сказать…
- Именно так. Он пошёл на переговоры с Элисиф. Или с Туллием. Может, даже с обоими. Что с тобой? Ты рассказал ему про твои чувства к Элисиф?
- Да.
- Тогда , зная нашего чешуйчатого друга, могу сказать тебе, другого ожидать и не следовало.
- Меня смущает другой вопрос. Почему переговоры ведутся без моего ведома и участия? Он что, себя вожаком восстания возомнил?
- Он возомнил себя человеком, который поможет нам избавиться от излишнего кровопролития. Переговорщиком. И пусть он ведёт переговоры без твоего ведома, он, извини меня, делает это тебе во благо, а не во зло. Может, он даже приведёт к нам в лагерь Элисиф до начала сражения. Представь, какие перспективы! Имперский ставленник на престоле – выкрадена из замка и попала в наши руки, стала нашей заложницей. Вот будет потеха над рожей Туллия, когда он поймёт, какой удар нанесён по его самолюбию, ха-ха.
- Элисиф никогда не будет заложницей в моём лагере. Хотя, если Туллий будет сопротивляться, то мы, пожалуй, сделаем её почётной пленницей. Так сказать, арендуем на неопределённое время.
- Бери, что хочешь…
- И не отдавай обратно!
Приглушённый смех раздался в походном шатре ярла.
***
22.20. Мрачный замок, Солитьюд.
- Мы отстоим замок, Элисиф. Сорок тысяч человек Ульфрика ничего не сделают против наших пятнадцати. Мы просто перестреляем их, не высовываясь из-за стен. Запасы провизии и воды есть, измором не возьмут. А уж в открытом бою их неорганизованная атака разобьётся о наши стройные ряды.
- При Вайтране вы тоже так говорили, генерал. А что в итоге? Ваши войска просто не впустили в крепость. Нет, я не допускаю, что ярл Балгруф пошёл на сговор с мятежниками. И всё же он решил соблюсти такой нейтралитет, какой был вреден для нас, а не для Братьев. Более того, тогда количество было в вашу пользу – двадцать тысяч против десяти у Буревестника. И что? Стоило тому крикнуть что-то вместе с ящерицей, о существовании которой мы даже не знали, так наши первые ряды сразу же были сметены! Более того, нас едва не разгромили, и если бы Ульфрик в последний момент не прекратил преследование… Я не знаю.
- Генерал, ярл права. Мы должны попытаться пойти на переговоры. На их стороне – весь Скайрим, и даже в Солитьюде находятся сочувствующие, потому что идея слишком уж неплоха. Мы так и не поняли, что народу нужна идея. Идея, не вычитанная из книг, идея составленная не самыми лучшими умами стратегов. Народу нужна идея, которая понятна даже безграмотному, которая придётся близко к его сердцу, за которую он будет сражаться. У Ульфрика есть такая идея – Талос. А у нас что? Мы боремся против веры. Против веры, которая в тоже время – наша вера. Мы боремся против себя, генерал.
- Вы на его стороне, легат?
- Никак нет, генерал. Он неправ ещё больше, чем мы – и я уверена, сам понимает, что натворил сейчас. Но за ним идут. За ним, за неправым – идут. А за нами, за теми, за кем правда – не идут. Потому что у нас нет идеи.
- В любом случае, на переговоры нужно идти не сегодня. Не успеем.
За воротами специально поставленный Брат Бури объявлял магически усиленным голосом: «Сдача до штурма – воля, первый выстрел – уже неволя, штурм – смерть». Его уже несколько раз пытались подстрелить лучники противника, но ни одна из попыток успехом не увенчалась, а моральное воздействие всё продолжало оказываться. Несколько человек уже перебежало к Ульфрику. И это – за одну неполную ночь. Что уж там говорить о многодневной осаде.
- Никогда не поздно. Генерал, легат – останьтесь в замке. Я пойду на переговоры сама.
- Но ярл, мы не вправе рисковать вашей жизнью, - возразил Туллий. – Если вас убьют, мы лишимся последней почвы под ногами – и что тогда?
- Меньше крови прольётся при штурме. И потом, за меня опасаться у вас нет оснований. Я слишком хорошо знаю своё владение, и пусть попробует кто-нибудь угнаться за мной по здешним тропам. Но, если вы так уж боитесь за меня, то пусть со мной пойдёт Рикке. Генерал, вы отвечаете за оборону города, и уж вашей головой мы точно рисковать не вправе. Если даже битва будет выиграна, то победа не будет стоить вашей жизни. Терять талантливого военачальника? Лучше уж сразу бросить Скайрим и весь Тамриэль на съедение этим эльфийским отродьям, Талмору и всему Альдмерскому Доминиону! Я помню, когда мы с Торугом были ещё отроками, с фронта каждый день несли вести: «Скайримский Легион генерала Туллия под угрозой окружения!». И каждый раз – только потому, что остальные силы Империи безнадёжно отступали. Как отступают они сейчас. Мы не вправе проиграть эту войну, потому что от этого поражения не оправимся уже никогда. Пусть я умру – но умру с честью, умру за свою страну. А эти… подохнут под талморскими мечами. Но прежде чем сдохнуть, вспомнят, кого надо было слушаться – и кого послушали они. Пусть умрут не с именем Ульфрика, а с моим именем на губах!.. – Перешла практически на крик Элисиф, но затем произнесла уже тихим, спокойным голосом. - До рассвета восемь часов. Очень хочется, чтобы этот рассвет не был кровавым, как сотни – до него. Пойдёмте, легат. Нам пора.
Две тени выскользнули из Мрачного замка и направились к потайному выходу, находившемся рядом с Восточными вратами. Впереди у них было пятьсот метров, и ещё семьсот – до лагеря Буревестника. А время поджимало – оставалось четыреста семьдесят девять минут до сигнала к атаке…
***
23.40. Восточные врата, Солитьюд.
Джулиан не торопился – крался, стараясь не спугнуть ни одной птички, не задеть ни одной веточки. Навыки, полученные им во время пребывания в Тёмном Братстве, пока спасали аргонианина. Но, увы, никакая маскировка не вечна – чуткий слух, присущий всем ящерам, донёс до нашего героя слова стражников: «Проверь, что там. Слишком мало перьев для птицы».
Что ж, пришлось пролить кровь. Двемерская стрела настигла сначала одного караульного, а следом – второго. Насвистывая, как ночная птица, аргонианин продолжил своё движение в абсолютной тишине.
Вся живая природа словно замерла. Вокруг не щебетала ни одна птичка, не крался подкарауливший оленя волк, да и самих оленей… Не было. Рога их не поднимались над зарослями кустарника. Даже самцы сверчков, которые уже должны были проснуться от зимней спячки, не звали самок трением лапы о лапу. Слишком тихо, чтобы красться неслышно. К счастью Холодных Жил, имперцы в этот день вели себя на редкость безалаберно – Восточные врата охраняло восемь человек, двое из которых уже были в лучшем случае без сознания. А остальные и вовсе заметить его не могли – стояли они на высоких крепостных стенах, с высоты которых можно было бы заметить разве что дракона, летевшего над деревьями.
В тоже время, с другой стороны ворот размеренно, спокойно, не волнуясь, шли две женщины – ярл Элисиф и легат Рикке. Их социальное положение позволяло не говорить каждому стражнику о цели прогулки в столь поздний час.
На потайной лаз же вообще никто не смотрел – все наивно полагали, что о нём никому не известно. Драконорождённый невольно ухмыльнулся и прошептал: «Неприступная крепость, неприступная крепость… У кузины императора завтра свадьба, а они даже не думают закрыть здесь всё так, чтобы мышь не проскочила, муха не пролетела. А тут семифутовый и четырёх-с-половиной пудовый ассасин лезет. Нет, работать становиться всё скучнее. Забыли, собаки, что Тёмное Братство живо, что не уничтожили его в Великую Войну. Охрану нанимать перестали. Ничего-ничего, послезавтра будет вам ваша иллюзорная безопасность». И, не вызвав шума, спокойно пролез в тайный ход.
В малюсеньком помещении, маленьком коридорчике, было как-то странно и даже уютно – стены обиты шкурами зверей, в выемках стояли кровати… Тут даже отхожее место было. «Эх, нищих бы сюда – им бы здесь уж точно было лучше, чем на улицах. Но нет. Наверное, для элиты города готовили, на случай успешной осады. Вон, как комфортабельно».
На этой мысли аргонианина прервали. Со стороны Солитьюда раздался какой-то шум. Недолго думая, Довакин запрыгнул в одно из углублений и затаился, надеясь, если что, застигнуть нежданных гостей врасплох.
Но врасплох был застигнут он сам – Элисиф, его цель, сама уходила из своей столицы. За ней шла легат Рикке. Шла, правда, спиной назад, хоть и оглядываясь по сторонам. Впрочем, стоило ей отвернуться в противоположную от Джулиана сторону, как он тут же выскочил из укрытия и приставил нож к горлу легата.
- Не дёргаться, - прошипел ящер. – Ярл, стойте на месте, не делайте глупостей. Я здесь не для того, чтобы причинить вам боль или убить.
- И для чего же тогда, проклятый солдат Бури?
- Я здесь для того, чтобы препроводить вас в лагерь Ульфрика Буревестника на переговоры. Он очень хочет увидеть вас, Элисиф. А мне очень хочется, чтобы вы с ним договорились. В противном случае, прольётся не ваша кровь, а кровь десятков тысяч ни в чём не повинных...
- Вы уже пролили слишком много…
- ZUL FO ZAH! Я Драконорождённый, и я имею право на уважение к своему слову. Поэтому, легат Рикке, извольте помолчать пару минут. Ярл Элисиф, Верховная Королева Скайрима, я прошу вас, своей драконьей кровью, и кровью всех моих драконорождённых предшественников прошу, прошу кровью Тайбера Септима или Талоса, прошу кровью Ремана Сиродиила, прошу кровью Алессии Святой – примите предложение о переговорах. Иначе вина может лечь и на вас. Разве вам этого хочется? Хочется, чтобы вас обвинили в погибели Империи, потому что ваше упрямство и упрямство ваших имперских же помощников позволило армии погибнуть? Я так не думаю.
- Я согласна, но при одном условии.
- Каково будет ваше условие?
- Я буду говорить только с Ульфриком Буревестником.
- Это ваше право. Легат, мешаться будете или нет?
- Не буду, - ещё слабым голосом произнесла Рикке.
- Тогда позвольте в знак извинения донести вас до лагеря на руках.
- А нас не заметят?
- Нет, стража здесь плохо видит. А те, кто видел хорошо, со стрелой в плече валяются близ ворот. Остальным можете выговор объявить. За несоблюдение должностных обязанностей, ага. Так, всё, теперь тише: увидеть – не увидят, а если услышат, то плохо придётся. И мне, и вам. Ярл, приоткройте, пожалуйста, выходной люк – у меня руки заняты немножко.
Выйдя на свежий воздух, трое направились к Хаафингарскому лагерю Братьев Бури.
***
21 Первого Зерна, 01.35. Хаафингарский лагерь Братьев Бури.
Каменный Кулак совершал уже ставший привычным ночной обход территории – это бывало всякий раз, когда Ульфрик вызывал его на совет командующих. Иногда, правда, это случалось по несколько другой причине.
До войны Галмар любил. А теперь, когда война пришла – чуть ли не ненавидит. Его возлюбленная, легат Рикке, с началом восстания Ульфрика ушла на сторону Империи. Как-то странно они расстались. Вроде бы, и уже не столь близкими людьми: один уходил в Ставку к своему ярлу, другая – к своему генералу. Но отказаться от чувства, когда оно взаимное и глубокое, очень трудно. Галмар и Рикке не смогли. Даже расставаясь, они обняли друг друга. Затем Каменный Кулак закрыл дверь их дома на два замка и засов, и пара разошлась. Встретиться они так и не смогли – даже в битве при Вайтране, кровопролитнейшем сражении войны, воевали на разных флангах. Это и причиняло душевную боль обоим. Оба часто вскакивали с постели, особенно перед важными битвами.
И сейчас был как раз тот момент, к тому же, сегодня встреча должна была состояться. Галмар всё ещё надеялся на мирный исход.
Со стороны Солитьюда показались три тени. Первую из них командующий узнал сразу же – то был Джулиан Ледяные Жилы, единственный аргонианин в лагере Братьев Бури. Вторая была мужчине неизвестна, а вот третья…
- Рикке?..
- Галмар?..
Они наконец встретились – те, кого разлучила война между их правителями.
- Я скучала.
- Я тоже.
Они никогда не говорили долго друг с другом. Что говорить, когда чувства нельзя передать словами? То, с какой силой они прижали друг друга к себе, казалось, будучи готовыми задушить в объятиях, в пояснениях не нуждалось. Джулиан и Элисиф молча стояли и смотрели на наконец воссоединившуюся пару. Лишь когда командующие скрылись в шатре, Довакин произнёс:
- Итак, воссоединение людей завершено. Теперь настала пора воссоединить государства. Прошу, шатёр Ульфрика.
- Проводите?
- Разумеется.
***
21.42, Походный шатёр Ульфрика Буревестника, Хаафингарский лагерь Братьев Бури
Войлоковая дверь отворилась? Наконец-то. Поскорее бы уже это всё закончилось. И война государств, и война с самим собой.
- Ваше Величество Король Скайрима, Её Высочество ярл Солитьюда доставлена в целости и сохранности. Разрешите идти?
- Иди. – Джулиан приложил хвост к правому виску и удалился. – Что ж, Элисиф, вот мы и встретились.
Ярл Солитьюда молча подошла и отвесила ярлу Виндхельма звонкую пощёчину.
- Тварь! Зачем ты убил Торуга? Зачем начал эту чёртову войну? Хочешь сказать, желаешь народу Скайрима блага? А ,Ульфрик? Зачем? – пауза. – Камаль, зачем это всё? Я же и так… я люблю тебя...
Элисиф, зарыдав, обняла Верховного Короля. Тот, заключив её в свои железные объятья, ответил:
- Теперь всё, что я делал, уже не важно. Важно то, что мы будем делать. Мы, Элисиф, а не я один и не ты одна. Теперь – мы вместе!..
Утром ворота Солитьюда распахнуться. Ульфрик Буревестник и Элисиф Прекрасная подпишут договор об установлении мира в Скайриме. Столицей будет официально объявлен Виндхельм, но государство останется в подчинении Империи. А уже через неделю будет сыграна свадьба – новых Верховного Короля и Верховной Королевы Скайрима.
@темы: фанфик, гет, The Elder Scrolls V:Skyrim, Джулиан - странник миров, Довакин(Аргонианин), Рикке, Галмар, Ульфрик Буревестник, Элисиф Прекрасная